|
Сергей и его взгляды на жизнь
Воспоминания отца
Жесткий урок
Воспоминания о Сергее
Родственники по линии отца
Родственники по линии матери
Фотографии
Видео (новое)
КНИГИ
|
Лев Иванович Гончаров.
Сад на Поклонной горе
Из предисловия Николая ДОРОШЕНКО к статье "Сад на Поклонной Горе" в издательстве "Росскийский Писатьель".
Со Львом Ивановичем Гончаровым мы впервые встретились, когда он принес в издательство собранную им рукопись стихотворений своего рано ушедшего из жизни сына, который ценителям поэзии теперь известен как поэт Сергей Гончаров.
Ознакомившись с рукописью, я понял, что сам её юный автор стать профессиональным поэтом особо не стремился, просто записывал на листиках то, что можно было спеть под гитару, или то, что вроде как само складывалось в поэтические строки. Но эту рукопись – родившуюся лишь из первородного таланта и такого же природного вкуса к слову – прочел я на едином дыхании.
И постепенно мы со Львом Ивановичем подружились.
Весною этого года Лев Иванович зашел ко мне, и я стал ему рассказывать, как мы с женой решили прогуляться по Поклонной горе, но, сойдя с троллейбуса, вдруг увидели, что у шоссе, с противоположной стороны от "Поклонки", все белым-бело от цветущих яблонь.
Сад на Поклонной горе
В школе, в 3-м или 4-м классе, мы читали рассказ о старике, который выкопал колодец, о том, как многие, утоляя жажду, добрым словом поминали того человека, который этот колодец создал. А в другом таком же рассказе речь шла о человеке, посадившем яблоню, и о том, как путники под её кроной находили пристанище для отдыха.
А в 50-ые годы школьники моей школы №5 г. Кунцево вместе со своими ровесниками из других школ (в том числе и школ Москвы) посадили громадный сад. Сад протянулся от вершины Поклонной горы вдоль Минского шоссе и до поворота на старое Рублёвское шоссе, где до сих пор стоит мост над Белорусской железной дорогой. Нашей школе дали задание сажать деревья от поворота с Минского шоссе на Рублёвку (Рублёвское шоссе) в сторону Поклонной горы. Каждый из нас посадил по 4 дерева.
Кроме снимка (выше), на котором я сажаю яблоню, сохранился ещё один снимок школьников школы №5, сажающих этот яблоневый сад. Здесь я на корточках сижу рядом с маленькой девочкой.
|
Москва в те годы заканчивалась у вершины Поклонной горы.
С правой стороны вдоль сада проходит Белорусская железная дорога, а с другой стороны железной дороги находилась деревня Мазилово. Название этой деревни произошло в древние времена – от того, что у телег, приезжавших в Москву, чтобы не будить их скрипами горожан, здесь ступицы смазывали (мазали) дёгтем.
Мазилово граничило с западной окраиной Москвы – Филями. Территория деревни, как и город Кунцево, вошла в состав Москвы лишь в начале 60-х годов. Но старожилы помнят, что ранее в том месте, где теперь проходит линия метро между станциями «Филёвский парк» (включая 51 больницу) и «Пионерская» находилась деревня Мазилово, да и пруд у станции «Пионерская» многие из них называют по старой привычке «Мазиловский».
Сад и в наше время зацветает весной каждый год. В урожайный год созревают красивые и вкусные яблоки. Воздух в нём, с развитием цивилизации, отравляется выхлопными газами от потока машин, устремляющегося по шоссе, и поэтому не рекомендуется есть эти плоды. Несмотря на это, сад на Поклонной горе даже и своим видом производит прекрасное воздействие на тех, кто приходит сюда отдыхать или проезжает мимо по Минскому шоссе.
Может кто-нибудь при этом и поминает добрым словом нас, школьников 50-х годов.
Первый годовой план
В июне 1961 года студенты Кунцевского радиотехнического техникума защитили дипломы и ушли в отпуск до начала работы в сентябре. Выпускников распределили на различные предприятия Москвы, в том числе и Зеленограда (в Зеленограде каждому из них давали отдельную квартиру).
Вдруг часть специалистов, теперь уже распределённых на Московский радиотехнический завод, в августе вызвали на работу в одном из цехов регулировщиками, попросту говоря настройщиками блоков радиолокационных станций. Август был жарким, да и ребята только что защитились, и поэтому работать не хотелось. На заводе же были свои трудности. Комплектующие, из которых собирались и потом настраивались сами радиолокационные станции, поставлялись из разных заводов Советского Союза. А сроки поставок при этом по тем или иным причинам срывались. Завод же то простаивал, то работал круглые сутки. Сотрудники цеха к тому августу измотались, и бывших техникумовцев, а теперь специалистов, вызвали на подмену рабочих.
Прежде чем приступить к работе, ребята ждали беседы с начальником цеха о своих обязанностях. Какая-то сотрудница показала им на мужчину, беседующего с другим человеком, на пиджаке которого красовался орден: «Вот это начальник цеха, который поговорит сейчас с вами, а тот, что с орденом, настраивал радиолокационную станцию, которая затем, находясь в эксплуатации у военных, навела ракету, сбившую самолёт У-2 с американским шпионом Пауэрсом".
И у выпускников техникума возникло чувство гордости за то, что они будут работать на предприятии, выпускающем «изделия», охраняющие наше небо, и потому они у начальника цеха спросили только одно: «Когда выходить?»
Каждому из них выделили рабочее место: стол на котором размещались осциллограф, авометр, паяльник, припой, канифоль, отвертка, кусачки и всё что необходимо для наладки радиолокационного блока. Пустым оставалось лишь место, на котором мог поместиться настраиваемый блок. За вновь влившимися сотрудниками присматривали опытные работники цеха, в основном женщины, которые глядели на них не только как на работников, но и как на своих детей. Ребята вжились в рабочий ритм, освоили свои обязанности. Приближался новый 1962 год. Из-за тех или иных сбоев в цехе не успевали выполнить годовой план выпуска изделий. Если же мы не настроим в соответствии с планом нужное количество блоков для радиолокационных станций, то несделанные теперь на нашем заводе радиолокационные станции не будут защищать наше небо.
Тогда руководство цеха организовало ликвидацию аврала. Работники цеха более педели не уходили из цеха до выполнения годового плана. Все работали по 12 часов с перерывом на бесплатный обед в заводской столовой. Кроме того был бесплатный завтрак, а по окончании рабочего дня опять бесплатный ужин. Затем в цехе на бетонный пол ложились деревянные поддоны. Работники затем получали телогрейки, которыми накрывали поддоны, либо надевали их прямо на себя.
Организовав ночлег, все выстраивались у стола мастера Власова. На столе стоял жестяный сосуд со спиртом. Каждому из мерной стограммовой стопки мастер в личную кружку рабочего наливал спирт, а рядом стоял графин с водой, и каждый по желанию мот разбавить спирт. Также был чёрный хлеб. Руководство завода не спаивало рабочих – оно просто знало, что после напряжённой длительной работы, не выпив спиртного, не уснёшь несколько часов, а на следующий день нужно снова работать. Приняв же спирт в качестве снотворного, все ложились на поддоны и сразу засыпали. Утром умывание, завтрак, работа.
Последний по плану блок был готов к обеду 31 декабря. С хорошим настроением новые техники встречали Новый 1962 год, а трудовая школа на заводе им пригодилась на всю оставшуюся жизнь.
Было ли тяжело работать в таком ритме?
Да, уставали смертельно.
Но от осознания важности того дела, которое нам поручено нашим родным государством, это была еще и, если можно так выразиться, торжественная усталость.
Титан
В теперь уже в далёком 1954 году 1 мая низко над Красной Площадью Москвы пролетел огромный стратегический бомбардировщик М-4 . Взгляды всех демонстрантов, аккредитованных советских и иностранных журналистов, дипломатов были прикованы к этому гиганту, созданному на авиационном заводе в Филях. Самолёт был сделан в результате работы гениального авиаконструктора Мясищева и коллектива работников КБ «Салют». Через несколько лет завод и конструкторское КБ «Салют» стали выполнять другие задачи, поставленные правительством. Вместо авиационных изделий здесь начали разрабатываться космические и ракетные объекты.
Лучшие спецы, годами трудившиеся на безопасность Родины под руководством Мясищева, вжились, вросли в пространство КИСа (контрольно-испытательная станция), начиненное новешим оборудованием.
А на первом этаже КИСа стоял простой титан для кипячения воды, но можно сказать, что его кипяток каким-то образом так преобразовывался, что, выпив чая, люди, работавшие здесь, начинали лучше выполнять поставленные перед ними задачи. Этот кипяток был чем-то вроде присадки в металлургии, изменяющей кардинально качество металла в лучшую сторону.
Сотрудники расположенной здесь лаборатории с их начальником, кандидатом технических наук Иосифом Григорьевичем Шафиром, приходили на работу примерно в 8 часов утра. Затем, выполнив необходимую по плану работу, практически всегда в 10 часов утра, несколько сотрудников непременно садилось пить чай, набрав для него кипяток из титана. Сначала Шафир отрицательно относился к этим посиделкам, но, увидев, что во время этих чаепитий в самом настоящем творческом режиме решались какие-то технические производственные задачи, а затем и темпы работы нарастали, умный руководитель перестал обращать на это внимание
Шафир сам подбирал для работы в своём коллективе сотрудников из своего КБ, из различных НИИ и других предприятий г. Москвы, а также толковых выпускников московских институтов и техникумов. В КБ «Салют» каждый год проводились научно-технические конференции для молодых специалистов, а в Подлипках (ныне Королёве) для научных специалистов министерства общего машиностроения (МОМ) читали лекции крупные учёные, в том числе, недавно умерший, академик Борис Евсеевич Черток. Помимо лекций в Подлипках участники конференций посещали рабочий кабинет самого Королёва, основателя космической отрасли.
Те шафировцы, кто был на этих конференциях и в Подлипках, естественно рассказывали во время чаепитий об услышанных научных достижениях, передавали полученный научный опыт своим товарищам. Да и сами сотрудники лаборатории при работе применяли, помимо всего, свои авторские изобретения, внедряя их в производство. Рабочий день на предприятии длился согласно трудовому кодексу 8 ч. 15 мин. Но если появлялись у кого-либо толковые идеи, связанные с работой, и нужно было их проверить, энтузиасты всегда находились и без дополнительной оплаты выполняли внеурочную работу. В лаборатории (затем секторе) было около 30 человек. За выполняемую работу хорошо платили по тем временам. При заключительных испытаниях очередного космического изделия часть наших сотрудников принимала участие в них на Байконуре.
В результате преобразований в нашей стране, произошедших с 1991 года, в лаборатории осталось 5-6 человек. Молодёжь не идёт сюда работать, т.к. платят очень мало. Сейчас мы, несколько пенсионеров, уволившихся по возрасту и другим причинам с предприятия, собираемся иногда вместе, переживаем и обсуждаем удачи, а также неудачи нашего космического машиностроения. Мы верим, что наша страна готова снова стать самым лучшим в мире строителем космических кораблей. Нужно чтобы платили достойную зарплату, Кроме того, чтобы промышленностью, да и всей страною, руководили квалифицированные специалисты, любящие Родину и свою работу.
И тогда появится поколение молодых, настроенных на созидательный труд специалистов, для которых высшим блаженством будет не отдых на теплых морях, а чаепития в кругу своих жадных к знаниям и к творческой работе единомышленников.
К списку рассказов... |
