|
Лев Иванович Гончаров - отец Сергея
Лев Иванович Гончаров - Сад на Поклонной горе
Лев Иванович Гончаров - Юннаты школы №5
Ян Шенкман
Игорь Ефремов
Григорий Блехман
Олег Дорогань
Николай Коновской
|
Наше поколение было перемолото…
Памяти Сергея Гончарова
В этом году – 45 лет со дня рождения и 10 лет со дня гибели поэта Сергея Львовича Гончарова (1970–2005 гг.).
Он принадлежал к поколению, выросшему в СССР, а во взрослую жизнь вступившему уже в другой стране, где от молодых людей требовалось вовсе не те человеческие свойства, которые им прививались в школе и дома.
Атмосферу 80-х предает рассказ Игоря Ефремова: "Буквально с 1 сентября мы были втянуты в «активную» общественную жизнь. Разумеется наша задача состояла в участии в различных концертах, межвузовских конкурсах песен, КВНах. Конечно, чего греха таить, в учёбе нам делали различные поблажки. Закрывали глаза на прогулы (мы репетировали в это время), засчитывали за сданные «лабораторки», ставили зачёты, но экзамены мы сдавали честно. За это однокурсники нас уважали".
Разумеется, по моде тех лет молодые люди попробовали найти удачу на музыкальном поприще. И, может быть, сочиняя тексты песен для своего ансамбля, Сергей Гончаров приучил себя хотя бы и наспех записывать в блокнотах и на попавших под руку листиках те свои стихотворения, которые будут опубликованы уже после его гибели как поэтическая исповедь о трагическом "времени перемен".
Другой товарищ Сергея – Ян Шенкман – вспоминает:
"Ещё в конце восьмидесятых Сергей рассказал мне о своей мечте создать группу. Рок-группу, конечно, а не группу детского сада. Это был бы очень странный ансамбль. Чтобы войти в него, вовсе необязательно было играть на каких-либо музыкальных инструментах. Группа представлялась Сергею своего рода крепостью, защитой от реальности, от чужих. Замкнутым миром, где все любят и понимают друг друга. Тогда, в восьмидесятых, не удалось. Но он пытался ещё и ещё. Я очень удивился, когда Сергей занялся бизнесом. Такой тонкий, интеллигентный человек, и вдруг… А ведь цель была той же. Какая разница, группа или фирма? Разве дело в словах? Разве люди занимаются бизнесом ради прибыли?"
Но вместо прежних мечтателей в окружении его стали появляться новые люди. "Для меня они, – вспоминает Игорь Ефремов, – были непонятны и как-то отталкивающими от себя. Создавалось впечатление, что все они от него чего-то хотят, и когда Сергей предложил мне заняться недвижимостью, я сразу же отказался".
И далее предоставим слово Игорю Ефремову:
"Последний раз я видел Гончарова в декабре2002 года. Мы проговорили часа три, при этом он постоянно смотрел на часы. Он опять куда-то спешил… Нельзя сказать, что в данное время мы почти не общались. Как-то я заехал к Сергею (он в тот момент находился в состоянии постоянных переездов) и он показал мне две свои новые песни, а точнее зарисовки. В них стоял такой фатализм, что я не решился за них даже браться. В углу комнаты стояла картонная коробка с его стихами (на бумажках и какими–то кассетами). Он сказал, что это наш архив, к которому мы когда-нибудь вернёмся.
В начале 1994 года мне позвонил Ганс и предложил к нашему возрастному 25-летию что-нибудь записать на память о старых временах. Зная его необязательность, я не стал никому звонить, да и он больше не звонил. О его гибели мы узнали спустя полтора года. Как и что случилось, мы до сих пор не знаем. В том же 96 году (после данного известия) мы встретились с Гончаровым на дне рождения моего сокурсника и нашего общего приятеля Пети Таболина. Как всегда выпили, вспомнили…. В том числе и о Гансе. Мы смолчали. Наверное интуитивно что-то почувствовав, Сергей задал единственный вопрос: «Когда?»
Летело время. Наше поколение было перемолото словно фарш с реверсом (в одну и другую сторону). Нужно было как-то выживать. И я, как Сергей, занялся бизнесом, а точнее книготорговлей. Работать приходилось много, в том числе и по выходным. Как-то в октябре 2006 года, в воскресный день, я пришёл с работы домой. Мама моя выглядела очень взволнованно, даже налила мне рюмку водки, что за ней крайне редко водится. Спустя час она налила ещё водку для нас в свои стопки, а третью с водкой накрыла куском чёрного хлеба и предложила помянуть Гончарова Сергея, которого больше нет в живых – и нет его уже тех же пресловутых полтора года. В одной из многочисленных телефонных книг Сергея его родители нашли наш телефон и сообщили…"
С тех пор гитару в руки я не беру".
В память о талантливом поэте Сергее Гончарове мы публикуем поэтические размышления Николая Коновского.
Николай Коновской
“Сергей Гончаров – один из тех избранных,
Кого Господь всегда вёл и ведёт
В Своё Царствие
Узким жестоким путём.
Склоняю голову перед его жизненным
И человеческим подвигом.
Спасибо Григорию Блехману и Олегу Дороганю,
С профессиональной всесторонностью
И человеческим участием
Исследующим творчество талантливого поэта.
Низкий поклон Льву Ивановичу, отцу поэта”, –
так 31.03.14 года на сайте РП я отозвался на публикацию
избранных стихов Сергея Гончарова.
С тех пор не прошло ещё и года, многое изменилось
в нашем, до предела спрессованном времени,
и мне теперь хотелось бы размышления о судьбе
Сергея Гончарова, о времени и мире, в которых
мы ныне живём, продолжить в привычной для себя форме
эссе-верлибра:
ГОЛОСА
(Власть, подмена, предательство, расчеловечивание)
“Свой же бьёт бездумно и жестоко
И больней от этого вдвойне”
Сергей Гончаров
I.
“Война – это мир, мир – это война.
Свобода – это рабство; незнание – это сила”;
“Все животные равны, но некоторые
Равнее других”;
“Старший Брат смотрит на тебя”;
“Не верь, не бойся, не проси”;
“Это твои проблемы”;
“Ты сдохни сегодня, а сдохну завтра”;
“Сольют – не сольют?”
Какие-то цитаты,
Обрывки каких-то затверженных истин,
Как птицы, вспугнутые канонадой Донбасса,
Начинают своё бесконечное кружение
В твоём уставшем бессильном мозгу…
II.
“…а мы вас туда не посылали”, –
Кто это? –
А это власть, “по наивности” спутавшая себя
Со страной и Родиной,
Выжигающая в людских душах остатки
Христианского сострадания,
Давно уже для себя решившая
Сменить государственные знамёна
На западные гуманитарные портянки,
Брезгливо указывает на дверь
Искалеченным и потому ставшим
Никому не нужным “афганцам”,
Выполнявшим “свой интернациональный долг”…
То же самое потом случится и с “чеченцами”.
III.
“Цель власти – это власть”;
“Самый быстрый способ окончить войну –
Это её проиграть”;
“Во время всеобщей лжи говорить правду –
Это экстремизм”…
IV.
“Это твои проблемы”, – снова скажет она,
Возвращая отцу искалеченного,
Не понимающего, как можно “откосить” от армии, сына,
До полусмерти, в госпитале (!)
Забитого сапогами старослужащих…
“Это – твой крест, это – твои проблемы,
Я – верной дорогой ведущая вас к коммунизму,
Неустанно проявляющая о всех вас заботу, –
Здесь вообще ни при чём”.
V.
Хвала Сергею Гончарову,
Переплавившему чёрную боль своей трагедии
В поэтическое золото строк,
Но сколько же их, изувеченных властью,
Ушло в мир иной,
Не проронив и слова…
Ещё страшнее судьба Алексея Шадринова (1973-1992),
Поэта, погибшего в армии,
Так же ставшего
Жертвой дедовщины.
(Книга стихотворений “Далёкий плач”
Выйдет посмертно в 1994 году)…
Откуда в нас это зверство?
VI.
Прошла четверть века. И что же?
Нет давно ни страны, ни власти,
“Слившей” страну.
(О себе – любимой – она-то успела подсуетиться!)
Что осталось в “сухом остатке”? –
Призывы к нищему народу “выжить”,
Воровство, коррупция, пустобрёхство,
Разговоры – не на пустом месте – о развале России…
VII.
…Как вдруг, неожиданно для всех…
“Мы всегда будем защищать
Этнических русских на Украине…
Пусть они, украинские войска,
Только попробуют стрелять
В своих женщин и детей…”
Поверила, поднялась Новороссия,
Не чуя чудовищной – вольной или невольной –
Провокации,
Умылась кровью своих женщин и детей,
Покрылась прахом и пеплом развалин.
VIII.
“Минские переговоры”, Кучма, Зурабов, Меркель, Псаки.
“Закружились бесы разны”,
Уводя от законного возмездия убийц.
“Отвести тяжёлое вооружение”.
IX.
Отвели – только ополченцы! – тяжёлое вооружение.
Крови, однако, меньше не стало.
“Готовьтесь к земле”, – оговорка ли
Внешне недалёкого человека!
X.
А вот уже и мордовских олимпийских чемпионов,
Добывавших для своей страны славу,
Обвинённых Западом в употреблении допинга,
“Слили”, как это у них и водится,
Словно бы и не ведая,
Что нынешний спорт высших достижений
Без “химии” уже невозможен.
В защиту – ни слова, ни полслова, ни гу-гу.
Расходный материал – что о нём печалиться?
XI.
“Наши западные партнёры”,
“Толерантность”, “права сексуальных меньшинств”,
“Инновационное развитие России”.
XII.
“Это твои проблемы”;
“Мы вас туда не посылали”;
“Партия жуликов и воров”;
“Все животные равны…”;
“Необходимо начать процесс мирного урегулирования
С участием США”;
“Единожды солгав, кто тебе поверит?”
“Далее – везде…”
XIII.
Порой уже кажется, что это не на плечи кидается,
А на самом горле России
Смыкает свои клыки
Век-волкодав.
XIV.
…Вот такие у нас дела, Серёжа.
Но надо жить.
25-26.01.15
Отобрал для публикации
Десять твоих следующих стихотворений:
Сергей ГОНЧАРОВ
* * *
Доброе утро всем, кто проснулся, всем,
Кто в процессе взаимной любви остался в живых.
Любовь принимает здесь довольно странные формы –
Вот она идёт горлом, вот она бьёт под дых.
Добрым утром, когда мы встречаемся снова,
Добрые люди, что мы можем сказать?
Ты видишь – я улыбаюсь, а что мне ещё остаётся,
Когда солнце уже растопило дом и мою кровать.
Мы, словно змеи, меняем кожу и лица,
Но память неприкосновенной остаётся где-то внутри.
Что всё будет, как надо – не могу поручиться,
Но о том, что всё будет, я мог бы держать пари.
* * *
Зачем я собираю эти камни
И вслушиваюсь в эти голоса?
Ведь кто-то говорит наверняка мне:
Они уже не против и не за.
Они – осколки отболевших судеб,
Тех, что уж мною прожиты давно,
В них никого и ничего не будет,
В них безнадёжно глухо и темно.
* * *
По пути простоты и молчанья,
По законам знанья без слов,
Слыша музыку без звучанья,
Видя лики древних богов,
Двигаюсь не разбирая дороги,
И не спрашивая куда,
И не думая об итоге –
Неожиданном, как всегда.
* * *
Возьми моё время,
Смотри, оно бьётся,
Как сердце, пронзённое солнцем.
И от колодца к колодцу,
Звёзды увидев,
Воды не напиться.
Возьми моё время,
В нём горечь и боль,
И лиц вереницы.
И всё же в нём что-то ещё,
Что к ним не сведётся.
Возьми моё время.
Мы все разойдёмся,
Оно остаётся.
И летняя ночь,
Впитав его сон,
Откроет границы,
И мы поплывём над вечной землёй,
И смерть не случится.
* * *
Ветер вольный, сны мои мятежные
Унеси в далёкие края.
Ты просторы ведаешь безбрежные,
Для тебя открыта вся земля.
Утоли печаль мою, кручину,
Расскажи, что видел, что слыхал.
Может, скоро этот дом покину
И уйду туда, где не бывал.
По земле, теплом весны разбуженной,
В зелень окунувшейся едва,
Этим вечным городом контуженный,
Я пойду, пусть кругом голова
От мелодий новых, незнакомых,
Новых лиц, идей, имён и тем,
Оттого, что я вдали от дома
И его забыл не насовсем.
Ветер, ветер, сбудется ли это
Или это блажь моей мечты?
Как и прежде, в поисках ответа
Вслушиваюсь в голос темноты.
* * *
Милая, мы проходим бесследно,
И красное солнце уже садится за море,
Но все слова переводятся как «не бойся»,
А остальное не имеет значенья.
Дай руку мне – и я положу в неё камень,
Он загорится звездой, не знающей смерти.
Забудь меня как можно точнее,
Завтра я расскажу тебе новую сказку.
Спи, милая, скоро светает,
И молящиеся за нас сливаются с небом,
Становится всё прозрачней.
* * *
С утра была весна, а к ночи осень,
И ветер выметал весны следы.
Свинцовым чем-то наливалась просинь,
И город пил настой из темноты,
И новой жизни смутные мотивы
Звучали всё яснее и смелей.
* * *
В кубометре пространства затихла ночь –
Неумолимое пятое время года.
Её фонари тусклы, в её трюмах течь,
В её транскрипции «смерть» читается как «свобода».
Проверено, что красота не спасёт,
Как и любовь – она лишь повод для боли.
Вот почему, опять уходя вперёд,
Смотришь назад и видишь чистое поле.
* * *
Обломки недописанных стихов
Разбросаны по свалкам бытия.
Мы снова натыкаемся на них,
Бродя по закоулкам старых жизней,
Несбывшихся и, кажется, забытых.
Но время искривляется, и вновь
Когда-то нас носившие потоки
Вплетаются в застывший водопад,
Зачем-то называемый судьбою.
А я опять стою на берегу,
Которому названья не придумал,
И я, который здесь, не понимаю
Того, который тоже я, но там.
Но есть невыражаемое нечто,
Что всех соединяет воедино,
Всех, кто барахтается в этих водах,
И тех, кто созерцает те движенья.
И это нечто тоже я,
Весь космос поглощающий собою:
Себя в потоке, в поисках любви,
Себя в покое с лёгкою улыбкой.
Ещё лишь шаг, и я сойду с ума
От этого величья неземного,
И с наслажденьем устремляясь вниз
К обломкам строчек, вспомненных вначале,
Я кутаюсь в обрывки простоты.
P.S. Да что я о себе – вот ты…
Как мне с тобой в одно из тел бы слиться?
Но как я благодарен, что ты есть,
И пусть, пусть ты во мне и я в тебе,
Но всё же ты – не я.
Какое счастье!
Ещё чуть-чуть,
И я б сошёл с ума.
Но слышишь ли? Я вспомнил о тебе
И кутался в обрывки простоты.
Спасибо, милая, за то, что есть и ты,
За то, что ты – не я, и я могу
Прийти к тебе и молча раствориться,
И позабыть себя, и умереть,
И воскресать послушно, с неохотой.
* * *
Холодно, дождь.
Но метро желанней тёплого дома.
Это так знакомо.
Лёгкая ложь
О том, что я ещё буду свободен,
О том, что я ещё хоть на что-то годен.
Ночь,
Это было давно,
Но, Боже, ночь!
Машины шуршали в ливне,
И я знал, что всё ещё впереди.
Ну, может, не всё,
Но хотя бы эти дожди.
И вот они льют.
Что я делаю тут?
Я ушёл со всех горизонтов,
Я забыл свои имена,
Я пью до самого дна,
Которое где-то над головой.
Отбой.
Григорий Блехман: Поэт живёт столько, сколько его читают.
Поэтому не было этих 10-ти лет, что Сергей находится где-то в другом измерении.
И сегодня уже ясно, что не будет и 20-ти,и 50-ти, и 100..., потому что он что-то сумел сказать о своём поколении такое, чему, видимо, не будет срока давности.
Сергей не работал над своими стихами, а лишь записывал их.
От этого некоторые стихотворения, может быть, требуют небольшой литературной огранки.
Но степень его дарования была такова, что это замечаешь далеко не в первую очередь.
А уж душа твоя и вовсе не требует какой-то огранки его строчек.
И это - главное, что заставляет его многочисленных читателей перечитывать этого поэта.
Мне очень понравилось, как сказал о его ранимой, глубоко творческой душе Николай Коновский, который будто кожей почувствовал Сергея.
Спасибо Вам, Николай, и редколлегии сайта, что сегодня в очередной раз мы говорим о Сергее Гончарове.
Он этого заслуживает. .
Игорь Соколов: Согласен с Григорием Блехманом.Каждая строчка,действительно,проникнута болью и состраданием к так рано ушедшему талантливому поэту Сергею Гончарову.Очень сильная публикация.Обжигающе,неординарно.Спасибо!
Екатерина Пионт: Такое ощущение, что Сергей не ушёл...
Поразительно.
Строки дышат...
Спасибо Вам, Николай.
Марина: Сергей Гончаров, судя по его стихам, обладал очень большими творческими задатками. Подоплека человеческой трагедии Николаем Коновским, как мне видится, угадана верно. Спасибо, Николай!
Елена Коренева: Знавший Сергея Гончарова с детства и написавший несколько лет назад прекрасную статью о даровании и трагедии этого поэта, Григорий Блехман очень точно сказал здесь о сути творчества Сергея: "...он что-то сумел сказать о своём поколении такое, чему, видимо, не будет срока давности".
Полностью согласна.
И согласна с Николаем Коновским, что с Сергеем хочется поговорить. Сергей, конечно, заслужил то, что так изящно, тонко и талантливо сказал ему и о нём Николай Коновский.
Кланяюсь Вам, Николай.
Илья: Николаю Коновскому.
Как Вам кажется, не напоминают ли чем-то стихи Сергея Гончарова стихов метафористов Парщикова, Ерёменко и других времени 80-х годов прошлого века? Буду признателен.
Александр Ивенов: Я застал то время, когда Парщиков, Еременко были в моде у, как теперь бы сказали, наиболее либерально настроенной публики. И никакого их влияния на Гончарова я не обнаруживаю. У Парщикова стихотворения - это нагромождения метафор, между которыми трудно уловить какую-то хотя бы даже эмоциональную связь. Еременко ироничен. А мироощущение Гончарова - трагическое и, в каком-то остатке, романтическое. Трагизм Гончарова - в несоответствии его тяги к высокому стилю (смыслу) жизни с самой жизнью.
А по характеру художественных образов Гончаров скорее похож на тех молодых поэтов 80-х, которые сочиняли тексты не для публикаций, а для для исполнения их под гитару.
Хотя в Гончарове поэт одерживает победу над бардом.
Николай Коновской: Уважаемый Илья!
Присоединяюсь к написанному Александром.
От себя могу лишь добавить,что группа,о которой идёт речь,с подачи их главного идеолога К.Кедрова называлась "метаметафористы"-насколько помню,и самым способным в ней был не Ерёменко и Парщиков,а Иван Жданов.
Самое сущностное различие Сергея Гончарова от "метаметафористов" в том,что стихи тех ,за редким исключением,представляют собой безжизненную головную конструкцию,а в стихах Гончарова преобладало мятущееся чувство,порой несовершенно поэтически выраженное.Думаю,что проживи дольше-и Сергей непременно пришёл бы к строгой классической форме,в нём были ростки этого...
Будем благодарны его отцу,Льву Гончарову,сохранившему для нас сильного настоящего поэта.
Спасибо всем,выразившим уважение к памяти поэта Сергея Гончарова.
|
